КОРРУПЦИЯ ВНЕ СРОКОВ ДАВНОСТИ
31 октября 2024 года Конституционный Суд Российской Федерации (далее «КС») вынес
долгожданное Постановление № 49-П (далее «Постановление»)
(https://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision791923.pdf) по делу о применении сроков исковой давности
по «антикоррупционным» искам прокуратуры. Несмотря на достаточно жаркие споры в
юридическом сообществе по данному вопросу, итогом рассмотрения вопроса стало признание
статей 195, 196, пункта 1 статьи 197 и пункта 1, абзаца второго пункта 2 статьи 200 и абзаца второго
статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее «ГК РФ») не соответствующими
Конституции Российской Федерации (далее «Конституция»). О некоторых подробностях и
последствиях такого решения расскажем ниже.
долгожданное Постановление № 49-П (далее «Постановление»)
(https://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision791923.pdf) по делу о применении сроков исковой давности
по «антикоррупционным» искам прокуратуры. Несмотря на достаточно жаркие споры в
юридическом сообществе по данному вопросу, итогом рассмотрения вопроса стало признание
статей 195, 196, пункта 1 статьи 197 и пункта 1, абзаца второго пункта 2 статьи 200 и абзаца второго
статьи 208 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее «ГК РФ») не соответствующими
Конституции Российской Федерации (далее «Конституция»). О некоторых подробностях и
последствиях такого решения расскажем ниже.
История дела
Поводом для спора послужило требование Генеральной прокуратуры Российской Федерации (далее
«ГП») передать в доход Российской Федерации акции 22 хозяйственных обществ общей стоимостью
более 9 млрд рублей. Основанием для требования явилось приобретение спорного имущества на
средства, полученные в обход запретов по противодействию коррупции у экс-бенефициаров
Агроконцерна «Покровский». Одним из аргументов против позиции ГП, как и в рамках многих иных
аналогичных дел, инициированных ГП, являлся аргумент о пропуске ГП сроков исковой давности
и, как следствие, в необходимости отказать ей в удовлетворении требований. Ввиду неоднозначной
и достаточно противоречивой практики судов, производство по делу было приостановлено для
получения дальнейших разъяснений от КС.
«ГП») передать в доход Российской Федерации акции 22 хозяйственных обществ общей стоимостью
более 9 млрд рублей. Основанием для требования явилось приобретение спорного имущества на
средства, полученные в обход запретов по противодействию коррупции у экс-бенефициаров
Агроконцерна «Покровский». Одним из аргументов против позиции ГП, как и в рамках многих иных
аналогичных дел, инициированных ГП, являлся аргумент о пропуске ГП сроков исковой давности
и, как следствие, в необходимости отказать ей в удовлетворении требований. Ввиду неоднозначной
и достаточно противоречивой практики судов, производство по делу было приостановлено для
получения дальнейших разъяснений от КС.
Позиция КС
Стоит отметить, что перед КС стояла важная задача – не нарушая определенность гражданского
оборота, найти баланс между публичными и частными интересами. Более того, ранее КС уже
рассматривал вопрос, касающийся исковой давности, и подчеркивал важность и незыблемость
института исковой давности, так как в противном случае «отсутствие временных ограничений
приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц,
которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для расследования дел сведений и фактов»1.
Несмотря на ранее сформулированную позицию, КС было решено по «антикоррупционным» искам не применять сроки исковой давности. Если быть более точными, то КС сказал, что установленные в настоящее время в законодательстве сроки исковой давности по своим критериям, в частности, установленным срокам (3 года и 10 лет соответственно) не отвечают защите общественных интересов, поскольку, помимо прочего, коррупция – это «социально опасное явление».
Следует также отметить, что неразрешенным остался самый важный вопрос – что подпадает под
«коррупционное правонарушение»? В действующем законодательстве ответа на этот вопрос нет и КС свою позицию по нему не сформулировал.
оборота, найти баланс между публичными и частными интересами. Более того, ранее КС уже
рассматривал вопрос, касающийся исковой давности, и подчеркивал важность и незыблемость
института исковой давности, так как в противном случае «отсутствие временных ограничений
приводило бы к ущемлению охраняемых законом прав и интересов ответчиков и третьих лиц,
которые не всегда могли бы заранее учесть необходимость собирания и сохранения значимых для расследования дел сведений и фактов»1.
Несмотря на ранее сформулированную позицию, КС было решено по «антикоррупционным» искам не применять сроки исковой давности. Если быть более точными, то КС сказал, что установленные в настоящее время в законодательстве сроки исковой давности по своим критериям, в частности, установленным срокам (3 года и 10 лет соответственно) не отвечают защите общественных интересов, поскольку, помимо прочего, коррупция – это «социально опасное явление».
Следует также отметить, что неразрешенным остался самый важный вопрос – что подпадает под
«коррупционное правонарушение»? В действующем законодательстве ответа на этот вопрос нет и КС свою позицию по нему не сформулировал.
Как позиция КС влияет на деприватизацию?
Открытым для нас также остается вопрос о том, а установило ли Постановление некое правило о применимости сроков исковой давности для прочих требований, заявляемых в последние несколько лет ГП, в частности, при оспаривании итогов приватизации. Практика последних лет показала, что ГП эффективно оспаривала итоги приватизации, со ссылкой на нарушения, совершенные 20 или 30 лет тому назад, и выявленные самой ГП нарушения по итогам проведенных накануне обращения с иском проверок.
То, что как нам кажется КС однозначно определил в Постановлении, так это то, что к искам о деприватизации сроки исковой давности должны применятся. При этом, КС безусловно не указал, с какого момента такие сроки должны исчисляться и какими критериями должны руководствоваться суды при их исчислении. Следует отметить, что по деприватизационным искам сроки исковой давности и так применялись и проблема, помимо прочего, могла состоять, например, в порядке их исчисления, а не в неприменимости их в принципе в рамках конкретного дела.
[1] Постановление КС № 3-П от 15 февраля 2016 года (https://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision223459.pdf)
То, что как нам кажется КС однозначно определил в Постановлении, так это то, что к искам о деприватизации сроки исковой давности должны применятся. При этом, КС безусловно не указал, с какого момента такие сроки должны исчисляться и какими критериями должны руководствоваться суды при их исчислении. Следует отметить, что по деприватизационным искам сроки исковой давности и так применялись и проблема, помимо прочего, могла состоять, например, в порядке их исчисления, а не в неприменимости их в принципе в рамках конкретного дела.
[1] Постановление КС № 3-П от 15 февраля 2016 года (https://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision223459.pdf)
Что также важно отметить, так это то, что Постановление встало на защиту добросовестных
приобретателей, в том числе, и по «антикоррупционным» делам. Так КС отметил, что «интересы
добросовестных участников правоотношений должны быть … обеспечены даже при обращении
имущества лиц, совершивших деяние коррупционной направленности, в доход Российской Федерации». На практике это должно означать, что права добросовестных приобретателей должны защищаться судом и ставиться в приоритет по отношению к требованиям государства по истребованию у них имущества по любым искам ГП, при этом, видимо, именно ГП придется доказывать недобросовестность поведения таких приобретателей. Вывод, как нам кажется, крайне оптимистичный, но посмотрим, как эту позицию КС отыграет судебная практика ближайшем будущем.
приобретателей, в том числе, и по «антикоррупционным» делам. Так КС отметил, что «интересы
добросовестных участников правоотношений должны быть … обеспечены даже при обращении
имущества лиц, совершивших деяние коррупционной направленности, в доход Российской Федерации». На практике это должно означать, что права добросовестных приобретателей должны защищаться судом и ставиться в приоритет по отношению к требованиям государства по истребованию у них имущества по любым искам ГП, при этом, видимо, именно ГП придется доказывать недобросовестность поведения таких приобретателей. Вывод, как нам кажется, крайне оптимистичный, но посмотрим, как эту позицию КС отыграет судебная практика ближайшем будущем.
К какому выводу мы приходим? С одной стороны – Постановление внесло некую ясность в отношении применимости, ну или вернее сказать, неприменимости установленных в российском законодательстве сроков исковой давности к антикоррупционным искам. Некоторые практики уже отреагировали на Постановление комментариями на тему «последнего гвоздя забитого в крышку гроба антикоррупционных дел». С другой стороны, несмотря на это, у практиков появилась почва «побиться» с ГП по деприватизационным искам. Представится ли им эта возможность – открытый вопрос, на который ответит только время.